Если прогнозы политических синоптиков сбудутся, то ответ: да, отвоюют. Точность прогноза во многом зависит от результата президентских выборов. Обычно - не всегда, но обычно - тот, кто выигрывает президентские, повышает шансы на победу своих однопартийцев, сражающихся за депутатские места в Конгрессе - и в верхней палате, и в нижней. Тот же кандидат в президенты, кто проигрывает, ухудшает - не всегда, но обычно - шансы однопартийцев.

"Потянет ли Байден за собой на дно демократов в Сенате?" - спрашивает в газете The Wall Street Journal ее политический обозреватель Джеральд Бейкер и дает читателю понять: вероятно, потянет. 

Повторю еще раз: победитель президентских выборов помогает - обычно, но не всегда - своим однопартийцам, а проигравший оказывает однопартийцам плохую услугу. Сознавая это, следует считать выборы в Сенат почти столь же важными, как выборы президента. Оговорка "почти" необходима. Ставить знак равенства, конечно, нельзя, но помнить и знать необходимо: Сенат оказывает колоссальное влияние на жизнь страны. И еще какое влияние!

Сегодня мы вряд ли обнаружим республиканца, который одобряет деятельность министра юстиции Меррика Гарланда. Назначенный на этот пост президентом Джо Байденом, Гарланд стал символом беззакония. Но как только президент-демократ покинет Белый дом, Гарланд расстанется с министерским постом. А ведь символ беззакония мог стать пожизненным членом Верховного суда. К счастью, этого не случилось. Дорогу в высшую судебную инстанцию - одну из трех ветвей власти в нашей стране - Гарланду преградил сенатор-республиканец Митч Макконнелл.

Напомню хронику событий. 13 апреля 2016 года скоропостижно скончался член Верховного суда Антонин Скалиа - назначенец Рональда Рейгана. Бараку Обаме понадобилось всего три дня, чтобы назначить на место Скалиа одного из лучших в истории толкователей Конституции - господина Гарланда, юридические взгляды которого соответствовали его взглядам. Кандидата Обамы должен был утвердить - согласно Конституции - Сенат. Сначала кандидатуру Гарланда следовало обсудить юридическому комитету, затем - полному составу Сената. Республиканцы владели в верхней палате большинством мандатов (53 : 47), но в партийной фракции были депутаты, которые не возражали против кандидата Обамы. Лидер фракции Макконнелл это знал и, чтобы спасти страну от такого члена Верховного суда, как Гарланд, отказался выносить его кандидатуру на обсуждение. Макконнелл так сформулировал свою позицию: "Впереди президентские выборы, и следует доверить новому президенту, вне зависимости от того, кто им будет, заполнить вакансию в Верховном суде".

Новым президентом стал Дональд Трамп, и 31 января 2017 года - через 11 дней после инаугурации - он выдвинул в Верховный суд Нила Горсача. Тем самым Трамп выполнил одно из предвыборных обещаний: назначать в Верховный суд юристов, которые руководствуются в своих решениях Конституцией. За четыре года своего президентства Трамп назначал в Верховный суд и федеральные суды только таких юристов, и все они - подчеркиваю: все! - были утверждены Сенатом, потому что все эти четыре года большинство депутатских мандатов в верхней палате принадлежало республиканцам. Но после выборов 2020 года в Белый дом вселился Байден, демократы получили управление Сенатом, и... Надо ли напоминать о даме, ставшей членом Верховного суда, и о судьях, оказавшихся в федеральных судах?

Во время правления Байдена находящийся под контролем демократов Сенат мог нанести стране непоправимый вред в самых различных областях. Мог, например, увеличить состав Верховного суда с девяти до, скажем, тринадцати-пятнадцати. Мог увеличить состав Союза, приняв 51-м штатом Пуэрто-Рико. Мог - в нарушение Конституции - преобразовать Федеральный округ Колумбия в 52-й штат. Все эти деяния укрепили бы однопартийную власть Демократической партии. Этого и многого другого, что не поддавалось бы исправлению, не произошло только потому, что во фракции Демократической партии оказалось два диссидента - сенатор из Западной Вирджинии Джо Манчин и сенатор из Аризоны Кристин Синема. 

В большинстве случаев Манчин и Синема шагали нога в ногу с однопартийцами, но когда однопартийцы, возглавляемые нью-йоркским прогрессистом Чаком Шумером, решили аннулировать в Сенате правила филибастера, Манчин и Синема сказали "нет!". Это правило, как мы знаем, позволяет оппозиции блокировать многие законодательные проекты правящей коалиции. Поддержка филибастера двумя демократами позволила республиканцам спасти страну от запланированных администрацией Байдена преобразований.

В нынешнем году Синема и Манчин расстались с Демократической партией, зарегистрировались как независимые. Но они и с Сенатом расстаются. В ноябре их ждали выборы на очередные шестилетние сроки: Синему - на второй, Манчина - на четвертый. Может статься, что после ноябрьских выборов в Демократической партии не окажется ни одного диссидента и все демократы будут следовать указаниям партийного руководства. Страну ожидают беды, если у этой партии останется большинство депутатских мандатов. И вероятность беды возрастет многократно, если в Белом доме останется демократ. Выскажу надежду - не уверенность, а надежду, - не случится ни того, ни другого. О возможных переменах в Белом доме мы не раз уже говорили. Рассмотрим возможные перемены в Сенате. 

В нынешнем составе Сената - после промежуточных выборов в 2020 году - 51 демократ (к каковым мы относим независимых, голосующих вместе с демократами) и 49 республиканцев. Согласно Конституции, каждые два года свои мандаты защищает треть депутатов Сената. Ныне это 23 демократа и 11 республиканцев. Демократам следует защищать в два раза больше мандатов, чем республиканцам, и уже один этот факт должен вселять оптимизм в сердца тех, кто желает нашей стране здоровья и процветания. 

Сегодня - задолго до 5 ноября - республиканцы могут записать в свой актив один мандат - тот, которым владеет Манчин. Он из Западной Вирджинии, одного из самых красных - республиканских - штатов. Поскольку Манчин уходит, его депутатский мандат завоюет республиканец. Но если после выборов соотношение сил в Сенате всего лишь выровняется (50 : 50), решающее слово при голосовании будет принадлежать - согласно Конституции - вице-президенту, который является председателем Сената. Республиканцев удовлетворит "фифти-фифти", если президентом будет их однопартиец. А если снова окажется демократ? Чтобы гарантировать себя от риска, республиканцам следует отвоевать в Сенате не один мандат, а как минимум два. Отвоюют ли? Это зависит от результата президентских выборов. "Потянет ли Байден демократов на дно?" - спрашивает, как мы знаем, корреспондент The Wall Street Journal. Поставим вопрос иначе: поднимет ли Трамп республиканцев со дна?

Обратимся к недавней истории, к каковой ваш покорный слуга относит время своей жизни в Америке. Первые президентские выборы, коим я был свидетелем, были в 1980 году. Победил республиканец Рональд Рейган, и на его триумфе республиканцы получили 12 новых мандатов в Сенате. С тех пор ни один другой победитель президентских выборов - ни республиканец, ни демократ - не привел с собой в верхнюю палату такое значительное число однопартийцев. Однако в семи из десяти последовавших выборов победитель - будь то республиканец или демократ - помогал однопартийцам увеличивать свое присутствие в Сенате. Только в трех случаях этого не произошло. 

В 1988 году победил республиканец Джордж Буш-отец, но его однопартийцы потеряли одно место. В 1992 году победил демократ Билл Клинтон, но соотношение сил в Сенате не изменилось. В 1996 году вновь победил Клинтон, однако демократы потеряли два мандата.

На следующих шести президентских выборах победители помогали однопартийцам увеличить свое присутствие в Сенате. Больше других помог в 2008 году Барак Обама: демократы получили 8 новых мандатов. На памятных всем нам выборах 2020 года демократы отвоевали три места в Сенате.

Итак, на предстоящих выборах демократам следует защищать 23 мандата, республиканцам - 11. И у тех, и у других есть мандаты, которые наверняка останутся в руках той партии, которой принадлежат. У республиканцев есть девять мандатов, защита которых не вызывает беспокойства. Но два мандата приковывают к себе внимание, поскольку демократы считают возможным отвоевать их. Это мандаты Теда Круза (Техас) и Рика Скотта (Флорида).

Сенатор Круз принадлежит к числу республиканцев, наиболее ненавистных прогрессистам и обамовскому крылу Демократической партии. Прекрасный юрист и вдвойне прекрасный оратор (в студенческие годы завоевывал призы в дебатах), он как кость в горле левакам в политике, в СМИ, в академической среде. В противостоянии Крузу они ни в чем не стесняются. Например, профессор Йельского университета Дэвид Блайт, специалист по истории рабовладения, публично объявил, что сенатор Круз намерен вернуть страну в рабовладельческую эпоху. Шесть лет назад демократы мобилизовали для противостояния Крузу конгрессмена Бета О'Рурка. Круз победил не без труда -50,9 % против 48,3 %. Ныне его соперник - конгрессмен Колин Адред. Последние опросы общественного мнения показывают, что Круз опережает соперника на 3-4 процента. Но в избирательном фонде Адреда денег в несколько раз больше, чем в фонде Круза.

Сенатор Скотт защищает мандат, завоеванный в 2018 году с минимальным преимуществом - 50,5 % голосов. Его соперник выявится только 20 августа - это день партийных праймериз во Флориде. Пять демократов оспаривают право бросить вызов сенатору-республиканцу. Скотт возглавляет в Сенате комиссию по выборам в верхнюю плату, и демократы не могут, конечно, отказать себе в удовольствии победить председателя такой комиссии.

У сенатора Чака Шумера, лидера фракции Демократической партии, причин для волнения за исход выборов гораздо больше, чем у лидера фракции республиканцев Макконнелла. Тем более, что Макконнелл покидает свой пост. Шумер же остается во главе фракции и не хочет менять пост лидера большинства на пост лидера меньшинства. Его подопечные неуязвимы для республиканцев как минимум в четырнадцати из двадцати трех штатов. Большинство комментаторов склоняются к тому, что еще в четырех штатах демократы наверняка защитят места в Сенате. Наибольшее беспокойство вызывают у демократов выборы в Монтане и Огайо. Легко объяснить, чем вызвано беспокойство.

В Монтане мандат защищает Джон Тестер, в Огайо - Шеррод Браун. Тот и другой - демократы в "красных" штатах. Трамп победил Байдена в Монтане с преимуществом в 16 %, в Огайо - в 8 %... Также под угрозой мандат сенатора-демократа из Невады Джека Розена. Байден выиграл у Трампа этот штат с преимуществом в лишь 2,4 %. Последние опросы показывают, что Розен опережает республиканца Сэма Брауна всего на 2 %.

Исход президентских выборов почти наверняка отразится и на результатах выборов в Сенат. Демократы сделают все, что в их силах, чтобы убедить избирателей, что каждый кандидат Республиканской партии - это союзник "осужденного преступника", как уже назвал Трампа президент Байден. 11 июля Трампу будет вынесен приговор. Как повлияет приговор на избирателей? Окажет ли приговор Трампу влияние не только на выборы президента, но и на выборы в Сенат? 

Орлов, Алексей
№239 Jul 2024