| |
Кужиков
Почему исчез Советский Союз? Я думаю, что всем тогда уже надоело играть в дружбу братских народов и захотелось начать жить самостоятельно. Под словом "всем" я имею в виду элиту, которая управляла огромной страной за небольшие деньги и захотела жить, как нормальные богачи на Западе. Была ли дружба народов в СССР на самом деле? Скорее всего, это был миф, хотя мы действительно не слыхали о межнациональных конфликтах, потому что в советских газетах об этом ничего не писали. На журнальных цветных картинках водили хороводы смеющиеся белые, черные и желтые дети. Разноцветные юноши и девушки студенческого вида шли, взявшись за руки, в светлое будущее. В младших классах пели про русских с китайцами, которые братья навек. Позже появились на улицах огромные панно, где были изображены жизнерадостные русские рабочие и инженеры, которые держали в объятиях не менее веселых египетских феллахов, которым строили плотину на реке Нил. Было много плакатов, где черные африканцы освобождались от наручников, надетых на них белыми колонизаторами. В новостях по телевизору наши партийные начальники обнимались с симпатичными кубинскими бородачами. Внутри страны дружба народов выглядела несколько по-другому. Союзные республики имели своих национальных лидеров, хотя и под присмотром русских менторов, которые официально были на вторых ролях. Зреющий межнациональный конфликт был в том, что неславянские республики жили в основном лучше, чем титульная нация. В балтийских анклавах каким-то образом сохранилась культура еды и обслуживания, кавказцы продавали южные дары земли в северных русских городах, обогащаясь при этом немеренно. Плодородный чернозем неплохо кормил тех же славян-украинцев, несмотря на колхозы. Ну и, конечно же, по мнению нищих советских граждан, лучше всех жили евреи, которые были и артистами, и учеными, и цеховиками, при этом ухитряясь не спиваться. Когда в конце 1980-х распадался Союз, начало исчезать и показное братство народов. Накопленная за десятилетия власти большевиков и подогретая подспудными межнациональными трениями неприязнь к "старшему брату" вдруг переросла в резню. Для меня советская жизнь закончилась в 1978 году, и где-то через год, когда я уже работал, мне позвонили и настоятельно попросили прийти в гостиницу Hilton на Шестой Авеню в Манхэттене, намекая, что это как-то связано с моей службой в советской армии. Я удивился, что обо мне опять вспомнили американские spies, которых интересовала моя военная биография. В Италии, где я ждал разрешения на въезд в Штаты, меня несколько раз вызывали в посольство, где со мной разговаривали несколько человек, говорящих по-русски без акцента. На их бейджиках были англоязычные имена типа John Smith при довольно ординарной славянской внешности. Пришлось отпрашиваться с работы. На рецепции гостиницы мне дали записку с номером комнаты, где меня встретил восточного типа молодой человек, свободно говоривший по-русски. Он дал мне визитку, где значилось: Alex Alexiev, RAND Corporation. Много лет спустя я узнал, что RAND - это независимая корпорация глобальных стратегических исследований, а во время холодной войны (то есть когда меня допрашивал Alexiev) это был источник информации для ЦРУ. Alexiеv представился болгарином и сказал, что его не интересуют военные секреты, а тема его исследования - отношения между разными национальностями в советской армии. Шел 1979 год, Советский Союз казался нерушимым, и я удивился его теме. Мне захотелось поскорее избавиться от этого исследователя и вернуться на работу. Я наскоро рассказал ему несколько эпизодов, которые, по моему мнению, могли бы быть ему интересны. Например, как все русские военные имели в своем словарном запасе презрительные клички для людей другой национальности. Кавказцы были бонобаками, украинцы - хохлами, евреи - марамойцами и жидами, белорусы - бульбашами. Для горных жителей и азиатов применялись клички "чурки", "черножопые", "косоглазые" и "плоскомордые". Даже для вежливых и флегматичных эстонцев нашлась довольно безобидная кличка "курат" (что означало "черт" на эстонском языке). Как называли русских их "черножопые" и "плоскомордые" коллеги, мне было неведомо. С отношением меньшинств к титульной нации и к армейской службе я был знаком по-разному. Мой друг сержант Ильюк попал в армию после львовского университета. Он говорил только по-украински, ненавидел советскую власть, был уверен, что Украина будет независимой и москальская держава долго не протянет (это в тысяча девятьсот семидесятом году!). У меня в роте служили два филолога из Баку - Алиев и Нуриев, которые упорно утверждали, что не понимают русского языка (тогда его учили во всех советских школах с первого класса) и поэтому не могут выполнять никакую техническую работу. Они всю службу с большой охотой простояли дежурными по казарме и в этом качестве гордо носили штык в ножнах. Чеченец Узденов из моего взвода ухитрился сжечь телефонный коммутатор, хотя мне казалось, что это устройство, работающее на низком токе и напряжении, в нормальных условиях невозможно было случайно повредить. Это был единственный такой случай на всю зенитно-ракетную бригаду за всю ее историю. Alexiev внимательно все слушал и записывал. Когда я сказал, что ничего больше не помню, он попросил меня рассказать о каких-нибудь курьезных случаях, а не только о конфликтах. И тут меня осенило. Как я мог забыть про рядового Кужикова из Семипалатинска, который в каком-то смысле стал легендой нашей воинской части? Это был огромного роста и веса казах, которого я отправил в хозяйственный взвод, потому как он был неспособен ни к какой работе, связанной с военной техникой. Хозвзвод занимался уходом за домашней скотиной, в основном свинками и курочками, которые разнообразили монотонное меню офицерской кухни. В годы моей службы в советской армии это была такая практика опоры на собственные пищевые ресурсы. В этом взводе Кужикову понравилось, и на него не было никаких жалоб. Проблема с ним была только одна - личная гигиена. Кужиков не мылся вообще, и в казарме это очень не нравилось его соседям, которым раз в неделю приходилось силой нескольких человек тащить его в баню. Как-то раз мне доложили, что Кужиков не ночевал в казарме. После звонков в строевую часть (human resources), особый отдел и на КПП я позвонил в нашу санчасть, где был небольшой госпиталь на десять коек (в сложных случаях заболевших везли на материк в Таллинн). На мой вопрос о Кужикове врачиха Елена Игоревна хихикнула и сказала, что такой у них имеется. Я поинтересовался диагнозом, и после небольшой паузы доктор Лена произнесла: "Ожог полового члена". Я обалдело посмотрел на телефонную трубку и ответил, что хотя интенсивное рукоблудие очень распространено в казармах (особенно среди кавказцев), но чтобы так довести до ожога, нужно действовать со скоростью звука. Но, как оказалось, Елена Игоревна провела собственное детективное расследование и выложила мне шокирующий результат. Оказалось, у свиней и курочек, за которыми присматривал мой подопечный, температура тела значительно выше, чем у людей, и если чувствительную часть мужской анатомии подвергать этой температуре долго и часто, то получается ожог. Так я до конца своей службы стал вегетарианцем. Агент RAND Corporation Alexiev все старательно записывал, и заметка о казахе-скотоложце была, видимо, последней в его записной книжке. Я думаю, она до сих пор где-то хранится в архивах RAND. А через двенадцать лет после нашего разговора развалился Советский Союз.
|
|
