Лев Борисович проснулся в полночь в больничной палате огромного госпиталя в Мичигане. В палате за занавеской похрапывал больной мужчина, которого привезли вчера утром в тяжёлом состоянии. Его сопровождало много родственников. Они громко разговаривали и шумели весь день. К семи часам вечера все разошлись, и Лев Борисович наконец-то смог заснуть, но в полночь он неожиданно проснулся.

Три дня назад его привезли на скорой по подозрению на микроинсульт, и теперь врачи его обследовали, пытаясь понять, что же произошло на самом деле. К частям тела были подключены датчики, связанные проводами с табло, на котором светились разными цветами данные от кровяного давления до работы почек. Он чувствовал себя намного лучше, но верхняя губа ещё дёргалась, а глотал еду с трудом. 

Льву Борисовичу было уже за семьдесят, и его организм напоминал старый двигатель, в котором разные детали выходили периодически из строя и требовали ремонта или замены. Это был процесс, остановить который было, по-видимому, невозможно. Иногда ему казалось, что он попал в болото, и оно затягивало его всё глубже и глубже. Он отчаянно сопротивлялся, понимая бесполезность этих усилий, а тело, увы, продолжало погружаться.

Надо сказать, что смерть он уже видел близко, но, к своему удивлению, не паниковал и вёл себя довольно спокойно. Впервые это случилось в одиннадцатом классе перед Новым годом. В школе он заразился гриппом, и к вечеру температура достигла сорока градусов. Первыми отказались двигаться пальцы ног, потом ноги, руки, всё тело и, наконец, даже ресницы. Он понимал, что уходит из жизни, но сделать ничего не мог. Очень жалко было смотреть на маму, которая была в ужасе от происходящего, но помочь сыну тоже ничем не могла. А в голове была только одна мысль - неужели это всё?

Он ведь только начинал по-настоящему жить и ничего ещё, по сути, не видел и не сделал. Почему же всё так несправедливо?

Но пик кризиса прошёл, и через некоторое время зашевелились пальцы ног. Мама принесла кастрюли с горячей водой и положила в них его руки. Постепенно он стал двигаться, и всё тело пришло в движение. Всё это произошло в течение часа. Он впервые увидел себя и своё состояние как бы со стороны. Было впечатление, что душа отделилась от тела и внимательно наблюдала за происходящим.

Но вернёмся в госпиталь и к бессоннице, которая пришла к нашему герою.

Когда человек не может заснуть, терзаемый мыслями о прожитой жизни, о ее смысле и совершённых поступках минувших лет, которые в его будущем оставили свой неизгладимый след, то спасение от бессонницы приходит в обличии самых сокровенных эпизодов из прошлого. Такие эпизоды подобны мимолетным видениям, но способны проникнуть в рассудок. Тогда наступает долгожданный покой, ведь нет ничего более важного, чем самому осознать смысл собственной жизни, убедить себя, что прожитые годы не прошли даром, раз уж на подсознательном уровне в голове всплывает самое светлое, чистое видение. Эпизоды в этих воспоминаниях появляются в залитом удивительным, непередаваемым тонким солнечным светом, и поэтому трава, деревья, люди, всё вокруг очень контрастны и сильно впечатляют.

Он был единственным ребёнком в семье, так как его сестра заболела и умерла от менингита в дороге, когда мама с семьёй бежала от наступающих передовых частей немецкой армии, опережая их временами на два часа. 

Себя Лев помнил с пяти лет. Мама мыла пол в единственной маленькой комнате, а по радио сообщили о смерти товарища Сталина. Мама заплакала, а ему было всё равно: он ещё не успел полюбить Великого вождя пролетариата. 

На нём были коричневые потертые сандалии, синие с коричневыми полосками носки, вельветовые короткие штанишки на шлейках и клетчатая рубашечка. Всё было не ново и куплено с рук, но, благодаря маме, очень чистое. Игрушек у него не было, кроме, пожалуй, старой пустой консервной банки и палки. Из еды самым большим лакомством был чёрный хлеб с маслом и сахаром, как жаркое июльское солнце и влажный воздух дают тебе возможность чувствовать себя комфортно. Вокруг много растущей, насыщенной ярким цветом зелени. Лев ест хлеб с жёлтым маслом, которое мама купила на базаре. Масло продаётся на лопухе, разрисовано под листик и вкусно пахнет свежим коровьим молоком. Он это ест со свежей головкой зелёного лука и огромным красным помидором, название которого почему-то "бычье сердце".

До семи лет Лев никогда не был в селе и не видел своих родственников. А ведь там жила его единственная, оставшаяся в живых после войны, бабушка - мать отца. Ей уже было 73 года, а он никогда её не видел. Она выжила вместе с родными во время войны, потому что была в зоне, оккупированной Румынией. 

И вот, наконец, он едет с родителями в село Поповцы Барского района Винницкой области, где проживали родственники. Июль был тёплым, но дождливым. Они проехали на поезде часа три и сошли на своей станции. Было уже темно, шёл проливной дождь. Практически пустой вокзал освещался керосиновыми лампами и казался загадочным и мрачным. Дороги от дождя превратились в чернозёмное месиво, по которому могла передвигаться с большим трудом только подвода (телега с лошадью). Папа пошёл её искать. Через полчаса он привёл кучера, который согласился их довезти до села. Маленького Льва положили на вкусно пахнущее сено и укрыли брезентом, а взрослые пошли пешком, чтобы лошади было легче идти. Двигались они очень медленно, маленькому Лёве это показалось бесконечностью, и он незаметно для себя уснул.

Его разбудили уже возле хаты (дома, где жила бабушка с дочерью Ривой и её сыном Яшей). Освещалась хата керосиновыми лампами, а пол был из глины, крыша была соломенной. Полусонного мальчика положили на кушетку, и он моментально уснул. Проснулся утром от жужжания множества комаров. Лицо было всё в укусах и сильно чесалось. Наконец-то он увидел свою живую родную бабушку.

Перед ним стояла сухонькая пожилая женщина в платочке. Её лицо было в глубоких морщинах, а руки выдавали крестьянку, которая всю жизнь занималась тяжёлым трудом. Они смотрели друг на друга и не знали, о чём говорить. Она попыталась заговорить с ним на идише - он не понял, потом на украинском, а он ответил на русском. Будущая жизнь встретилась с прошлой... После некоторой заминки бабушка пошла в курятник за свежими яйцами для яичницы, а Лев с большим любопытством стал осматривать двор. 

Всё было интересно для городского мальчика. Вокруг дома росли вишнёвые и сливовые деревья. Вишни и сливы он стал есть с большим удовольствием прямо с деревьев. Возле дома гуляли и кудахтали куры под предводительством огромного красавца петуха.

В соседнем дворе доили корову - это он видел первый раз в жизни. Соседка позвала его с улыбкой и пригласила помочь подоить, показав предварительно, как это делать. Он с испугом прикоснулся к теплому и немного шершавому соску и потянул его вниз. Тонкая струя молока полилась в ведро. Корова довольно спокойно приняла нового дояра. Потом хозяйка дала ему попить это молоко. Оно было тёплое и непривычного вкуса, но пил он с большим удовольствием.

Яичница из свежих яиц была очень вкусная, впрочем, как и мамалыга (каша из кукурузной муки). Так начался этот первый день в гостях у бабушки. Как же эта жизнь отличалась от городской!

Лев нашёл палку и привязал к ней нитку с соломинкой вместо поплавка, добавил крючок, и получилась удочка, с которой он пошёл к ставку (пруду) ловить - первый раз в жизни - рыбу. Он поймал маленького карпа и был счастлив, так как почувствовал себя добытчиком.

Но настоящего близкого чувства к своей родне он всё-таки не испытывал, хотя обе стороны сильно старались. Уж в очень разных условиях они жили, да и возраст их был разный, и встречались они потом крайне редко. Недостаток этой необходимой ему близости и теплоты он чувствовал всю жизнь. Где-то он здорово ошибся.

Интересно, что встреча с бабушкой почти повторилась при его встречах с внучками в Америке много лет спустя. Конечно, всё было по-другому, но результат был очень похож, с той только разницей, что понимали и разговаривали внучки только по-английски, а он по-русски и немножко всё-таки по-английски. Эта отчуждённость ему была уже знакома. Он всё вспомнил и очень расстроился.

Лев Борисович это увидел до мельчайших подробностей, после чего спокойно заснул.

Следующий день прошёл напряженно, так как его осматривало много врачей, да к тому же соседу по палате было плохо, и медперсонал постоянно находился возле его постели тоже. К вечеру Лев Борисович изрядно устал и спать уже не мог. Поэтому он пошёл по испытанному пути - погрузился в воспоминания.

Почему-то этот кусок жизни он вспоминал довольно часто. Может быть, потому что впервые жизнь круто изменилась, и он стал жить самостоятельно, да ещё в огромном городе с его музеями, театрами, библиотеками.

Ещё в пятом классе Лев сказал родителям, что будет учиться в институте только в Москве, и все последующие годы делал всё для того, чтобы это случилось.

Он увидел себя в поезде, подходящем к Киевскому вокзалу города Москвы - его мечты. Его встретили двоюродные брат и сестра. То, что он увидел, его потрясло. Голубое небо и яркое солнце только усиливали впечатление от столицы. Огромное количество людей, машин, зданий просто убивало. Как жить в этом броуновском движении? Как найти своё место в жизни? 

Его трясло от волнения и предчувствия начала новой неизвестной ему жизни. Он понимал, что всё только начинается, но, конечно, не предполагал, как это всё будет непросто, подчас просто невыносимо. Даже сейчас, когда прошло столько лет, он почувствовал, что начал волноваться, и давление пошло вверх.

Лев легко поступил в институт, но место в общежитии получил не сразу, и четыре месяца пришлось жить за городом, снимая комнату на даче в Малаховке с такими же несчастными иногородними первокурсниками. Общежитие после этой жизни казалось раем.

В огромном трёхэтажном здании в виде каре на улице Стромынке в Сокольниках проживало около пяти тысяч студентов из десяти институтов... Серьёзные отношения, флирт и трагедии происходили одновременно и могли стать интересным материалом для десятка писателей. Это был как бы срез всех возможных отношений между юношами и девушками. Правда, условия для этих отношений были очень неудобными, так как в комнатах проживало по пять человек, и остаться наедине было возможно только в случае пропуска занятий. 

Идеал его девушки был, конечно, из Украины: у неё, еврейки, могли быть только карие глаза и чёрные курчавые волосы. Она была стройная, гибкая, загадочная и немножко застенчивая. И он искал её везде, с волнением и надеждой, ожидая этой встречи.

А Маша совсем не соответствовала его идеалу. Она была невысокая крашенная блондинка с крепкой фигурой, и примесь татарской крови была заметна на её слегка скуластом лице, но серые глаза выдавали любознательность и ум, а милая улыбка и большая красивая грудь отвлекали от всего прочего. Маша была старше его на три года. Вот так неожиданно пришла к нему первая в его жизни любовь.

Почему же так произошло? Позднее он пришёл к выводу, что любовь является вирусом, который заложен в каждом человеке. В определённый момент ты заболеваешь и перестаёшь реально воспринимать окружающую тебя действительность. Одна из девушек, на которую раньше ты не обращал внимания, становится самой привлекательной и близкой. Одним словом, ты заболел. Но сколько будет продолжаться эта болезнь? День, два, всю жизнь - этого не знает никто. А как же в таком случае принимать решение? А если у неё, не дай бог, иммунитет от этого вируса?

Но уже через несколько лет он всё же встретил девушку, о которой мечтал, и живёт с ней счастливо и сегодня - вирус заразил обоих.

Много приходилось делать в первый раз, а как определить, ты правильно делаешь или нет? Посоветоваться было не с кем. Метод проб и ошибок был единственным, а иногда и очень болезненным. Но такова была его жизнь.

Чего только в ней ни случалось, о чём можно было бы ещё вспоминать с лёгкой грустью...

Но тут подошла медицинская сестра и напомнила больному, что пришло время делать уколы. Череду воспоминаний пришлось отложить до следующей бессонницы... Он лёг на живот и приспустил штаны, открывая доступ сестре к нижней части тела. Безнадёжная борьба за жизнь продолжалась... 

Клейман Наум
№253 Sep 2025