... Курсы повышения квалификации юристов Минтяжстроя УССР назначили на январь. И то: порядочные люди (в смысле юристы) зимой в отпуск не ходят, стройки еле-еле "дышат"; значит, меньше конфликтов, жалоб, споров, арбитражей и судов, юристы могут вздохнуть чуть свободнее. Поэтому всех - в Донецк, на три недели, чтобы поднять профессиональный уровень на недосягаемую высоту!

     ... Семён приехал в Донецк вечером. Темнело, шёл мелкий снежок, мела позёмка, было градусов 10 мороза. Так, сразу - ночёвка. Друзей и знакомых нет. Брони в гостиницу тоже нет, а попасть без нее, да ещё вечером... Семён по горькому опыту своему знал: бесполезно. "Украина", "Донецк", "Донбасс", "Москва" - везде таблички: "Мест нет". Вокзал. Пересидеть на лавке ночь в тепле - и то, если менты сжалятся над коллегой и не выгонят на улицу: здесь можно находиться лишь тем, у кого билет на поезд. И вообще, провести бессонную ночь на лавке и на следующий день что-то соображать? Светлые головы у наших начальников! Спасибо за заботу и гуманизм.

     Сёма брёл по вечернему Донецку... Эх, надо было отказаться ехать без брони! Не подумал и как-то по-дурацки прошляпил, разгильдяй. Видимо, придётся вернуться на вокзал. Может, утром повезёт найти гостиницу.

    ... Впереди появилось что-то огромное, чёрное, с неоном: "Готель "Шахтар". Новостройка. Зашёл. Знакомая картина: толпа народу в холле, на стойке табличка: "Мест нет", на стене - другая, извещающая, что после 23-х холл гостиницы следует покинуть. Но тепло. Семён положил на стойку дипломат, прислонился. Ноги гудели, глаза слипались... Вдруг показалось, что дежурная с кем-то тихо беседует... по-еврейски!? Прислушался - точно!

     Просунул голову в окошко.

        - Шалом, мейдалэх! ("Привет, девушки!" - евр.)

    Женщины открыли рты. Дежурная тихо спросила:

        - Вы что, еврей?

        - Китаец, азохенвей!

        Женщины засмеялись.

        - Вам, наверное, негде ночевать?

        - Почему негде? Есть! Мыт а лах афн дах. ("С улыбкой на крыше" - евр.)

        Дежурная - красивая, подтянутая брюнетка средних лет - приняла строгий вид.

         - Меня зовут Фира. Дайте ваш паспорт!

        Полистала, вернула.

        - Так,  хорошо.  Подниметесь  на  10-й  этаж, скажете коридорной, что вы от меня. У нас до верхних 4-х этажей тепло не доходит, мы там не селим. Она поселит вас на 11-м этаже - все номера ниже заняты или забронированы. Там прохладно, но она даст вам второе тёплое одеяло. Согласны?

        - Конечно, что за вопрос!

        - Бумажки оформлять не будем, потом договоримся. Номер двухместный, найдите соседа. Вы на три недели? Зейр гит. А гите нахт! ("Очень хорошо, спокойной ночи" - евр.), китайский евреец азаюр!

        Сёма поднимался в лифте и думал, что впервые в жизни роковой 5-й пункт стал не препятствием, как обычно, а помощником... Чудеса!

        Номер оказался приличным: чисто, светло, кровати аккуратно заправлены, на столе кипятильник, пара стаканов. Конечно, радиаторы еле "дышали", но всё же градусов 10 тепла было. Коридорная принесла графин с водой и верблюжье одеяло. Надо бы спуститься вниз, в буфет, но Сёма устал. Разделся и бросился в постель.

        Выспался хорошо. Позавтракал в буфете, явился в местный университет, зарегистрировался. Лекции слушал в пол-уха: выбирал соседа. Познакомился с Никитой, юристом стройтреста из Кривого Рога. Вид у него был помятый... В перерыве рассказал, что дал рубль бомжу, тот открыл ему какую-то пустую будку у вокзала. Купил обогреватель, спал на полу. Если бы не мыши и тараканы - было бы терпимо. Сёму передёрнуло... Никита тоже собирался с утра, до занятий, обойти гостиницы: вдруг повезёт! Сёма предложил ему место у себя в номере. Никита долго не верил, принимал за  шутку. Наконец  заявил, что  если  Семён  не  врёт - встанет на стул и три раза прокукарекает. Серьёзный парень!

        - Кукарекать не надо. Надо просто сказать: "Шма, Израиль, да сгинут его враги. Ура!"

        Никита почесал затылок.

        - Я, Семён, член КПСС и парткома, председатель антисионистского комитета. Уж я лучше лишний раз проку-ка-рекаю, а? Израиль - агрессор, а арабы борются за...

        - Ша! Возвращайся в свою будку. Привет арабам и тараканам.

        - Эй, подожди, подожди, я согласен! Но какого чёрта тебе это надо?

        - Потом поймёшь. Но раз ты отказался - будешь в наказание делать это каждый день перед сном.

        После занятий они прошвырнулись по городу, поужинали в ресторане, приняв по 150, и явились в "Шахтар". Сёма взял ключ у Фиры, поднялись в номер. Никита восхищённо выматерился, но честно выполнил Сёмино условие, едва не упав со стула. На следующий день принёс обогреватель; стало ещё терпимей.

        ... Через пару дней Фира вечером пришла в гости. Предложила перебраться в освободившийся номер на 5-м этаже, но Никита с Сёмой уж как-то привыкли к своему, отказались. Фира сообщила, что сегодня, возможно, освободится одноместный люкс, и если бы Сёма пожелал, она могла бы временно устроить его туда. Сёма понял. Вежливо ответил, что у него разыгрался радикулит, простужен... Фира тоже поняла. Никита закричал, что готов заменить больного на всю голову товарища и закрыть своей широкой грудью люкс. Фира внимательно осмотрела сподвижника Матросова, пожала плечами и сообщила, что с люксом, к сожалению, пока ещё неизвестно. Никита понял тоже. Фира ушла, легли спать. Никита громко сказал Семёну: "Дурак"! Повернулся на бок и захрапел. А Сёма долго ворочался и думал о проклятой еврейской порядочности...

        Пару ночей были холодноватыми.  Пили чай, пели "Ой, мороз, мороз, не морозь меня", потом  принимали на грудь по 150 на сон грядущий, набрасывали на одеяла куртки. Нормально! Сёма вспоминал, где в первую ночь "повышения" ночевал Никита, - и ему сразу становилось тепло. И вообще ему приходилось спать на прииске и в более "прохладных" условиях!

         ... Слушали лекции по истории КПСС, политэкономии, марксистско-ленинской философии и материалам очередного съезда КПСС. Все эти лекции остро необходимы юристам, особенно в строительстве.  Но "галочку" поставили.

        За день до отъезда к ним явилась Фира с квитанционной книжкой. Выписала им по 2 рубля за ночь, но взяла только половину - холод. Таким образом, друзья ещё и заработали по 20 рублей. Никита опять восхищённо выматерился.

        Возвращались поездом вместе. Никита  тряс Сёму: ну почему, будь дежурной в "Шахтаре" хохлушка, послала бы Семёна по матушке, и ночевал бы он на вокзале на лавке, Никита - в будке, и сама она имела бы шиш с маслом. Всем было бы плохо. А Фира и их устроила, и сама заработала сороковник, ну и ещё, эх! Если бы кто-то не был дураком. Никита заметил, что на 11-м этаже они не одни обитали. Ну почему, почему евреи всегда хорошо устраиваются и другим дают жить, а хохлы - нет!? Что оставалось ответить Сёме! Что радоваться, что у соседа корова сдохла, не надо, а лучше  помочь  ему  купить другую? Что надо крутиться, вертеться, помогая друг другу в нашей очень "гуманной" стране? Что надо учиться жить у тех, кто умеет, а не "стучать" на них от злобы, зависти и ненависти? Прописные истины!

        Всё же расстались друзьями, некоторое время перезванивались. Никита ушёл из антисионистского комитета. Приглашал Сёму с женой в гости, но как-то не сложилось. 

... Врезались в память зимний Донецк, гостиница "Шахтарь", красавица Фира - ну и, конечно, Никита с его душевными метаниями. Семён подумал, что, возможно, хоть одному он "открыл" глаза. Хотелось бы в это верить...