Семёнычу пожелалось напиться. До полной потери памяти. Чтобы забыть отвратительный семейный скандал, случившийся этим недобрым днём. Причин было много, а поводом служило что? Внука Сашку в его усиленной школе определили в усиленный класс и завалили домашними заданиями. В плавательной секции добавили к пяти дням тренировок ещё один день - мол, перспективный парень растёт. Училка по музыке тоже в восторге и дала дополнительное задание, чтобы удивить на фестивале других учителей. А гулять когда? Велосипед пылью припал. Каяки последний раз спускали на воду две недели назад. Соседские дети в двери не достучатся, вызывая Сашку на улицу. А когда на рыбалку с дедом? Задолбали! Нельзя воспитание детёныша превращать в спорт, где только победа оправдывает затраты. Вот Семёныч и возмутился. Вслух. На свою голову.

Жена всё ему вспомнила: и маленькую зарплату, и нищую пенсию, и сколько штрафных квитанций домой притащил, и как машину разбил, и просиживание за компом десятками часов. И даже роман с Леночкой двадцать лет тому назад не забыла.

К матери дочь подключилась. Той есть не давай - позволь поскандалить.

Сашка бегал вокруг деда, бабы и мамы, пытаясь успокоить психующих взрослых, а потом понял, что лучше всего, пользуясь случаем, спрятаться в своей комнате и включить телек, который ему разрешалось смотреть час в день. Да и то - программы "Планета зверей" и "Клуб путешественников". Таки точно не дурак.

Ещё ничего, если бы скандалили только в доме, но дочь, собираясь на работу, перенесла конфликт на улицу - соседям на радость. Наконец мать детёныша, на ходу поправляя макияж, загрузилась в машину, громко хлопнула дверцей и отбыла, сотрясая окрестные строения воинственным кличем: "Это мой ребёнок, что хочу, то с ним и сделаю!"

Потом жена оторвала Сашку от телевизора, сунула в машину и уехала на урок музыки, бросив на прощание:

- Ты у меня ещё получишь, жлоб толстопузый!

А за что? За то, что в пылу ссоры назвал её толстозадой? Так правду же сказал...

Вот так и получилось, что остался Семёныч дома один на один с бутылкой виски, подаренной ему на день рождения, и желанием напиться до потери памяти. Пить в одиночку Семёныч не умел, а без закуски так точно. Полез в холодильник. Там обнаружил только какую-то подозрительную мерзость в кастрюле, которую жена и дочь потребляли внутрь согласно новой модной диете. Семёныч понюхал это варево - как закусь не пойдёт. Пара суховатых морковок и пучок сельдерея тоже не вдохновляли. Заглянул в отделение для кошки и обнаружил пару банок, на которых было написано, что содержимое изготовлено из тунца. Кошка Мышка, пытавшаяся прорваться в холодильник между ногами, жалобно мяукнула. Наверное, предчувствовала потерю запасов. Семёныч открыл одну банку для кошки, вторую для себя, уселся в кресло напротив бутылки, раскупорил и налил пятьдесят грамм в гранёный стакан, вывезенный когда-то с родины.

Выпил тепловатое виски, закусил вискасом и прислушался к ощущениям. Очень похоже на отечественную самогонку. Ностальгия не задержалась, пришлось налить опять. Приобрёл ли с этими американскими продуктами оптимистическое видение жизни? Не похоже, и пришлось налить третью. Пошла хуже двух первых - слишком большой темп взял, видно, опыт потерял в иммиграции. Запил кефиром. Так-то лучше. На душе полегчало, и вокруг стало как бы светлее. В клетке громко заверещал попугай. Может, и ему налить? Скучно птичке одной в клетке. Семёныч потянулся к бутылке и застыл с протянутой рукой, как памятник Ленину в Киеве перед Бессарабским рынком. Огромный пальмовый жук таращился на него в половине пути к шотландскому виски и грозно шевелил тараканьими усами. Первой же мыслью было: "Прибить!" Дочь боялась этих жуков больше ядовитых змей, а жена считала разносчиками заразы.

- Не стоит, - сказал пальмовый жук, - да и не получится. Во-первых, ты пьян и промахнёшься. А во-вторых, не скотина же ты - убить собственного друга.

- Какой я тебе друг, таракан-переросток!

- Не таракан я, - обиделся пальмовый жук, - по мусорникам не бегаю. Питаюсь растительной пищей, пыльцой, свежими плодами. Посмотри в Википедии, болван.

- За болвана выдам отдельно.

- Развоевался, старикашка. Мало сегодня получил от жены и дочки?

Семёныч тяжело вздохнул:

- Говори, что тебе надо.

- Вот это другой разговор. Попытайся принять существующее как реальное и неизбежное. Я десантник корпуса галактической безопасности, твой старый друг, бывший напарник, а теперь ещё и командир. Много лет назад ты погиб в спецоперации в окрестностях Альфы Лебедя. Твою душу очистили от воспоминаний и временно поселили в тело только что родившегося Вовочки до тех пор, пока не найдётся другое - более подходящее. Приличное тело нашлось, командованием решено твою душу перенести в новую оболочку и вернуть память.

Семёнычу чуть плохо не стало от услышанного. Он почему-то сразу поверил сказанному. Сумасшедшие, фантастические сны и нелепые приключения, преследовавшие его всю жизнь, стали понятными в своей причинности. Где-то в подкорке сохранились крохи памяти прошлой ипостаси, и вот оно всё всплыло: десантные корабли галактической империи, веерный огонь бластеров поперёк озверевших толп, запах горящей плоти, потоки крови в сточных канавах и взорванное фанатиками солнце.

Старик налил себе рюмку и накапал в блюдце перед пальмовым жуком. Семёныч своё выпил, а таракан только понюхал и презрительно шевельнул усами.

Задумался бывший звёздный герой. То, что казалось пальмовому жуку предельно простым, Владимиру Семёновичу представлялось сложным:

- С богами согласовали? Кое-кому это может не понравиться.

- У нас лицензия от бога богов. Он нам кое-чем обязан.

- Сильно! А если я откажусь?

- От такого не отказываются. Тебе жить в этом теле осталось немного. А куда твою душу потом занесёт с её паршивым характером? Память, может, и сохранят, только что вспоминать? Голодное детство? Забрызганную кровью армейскую юность? Цирковую нищету и грязь? Взамен всего этого получишь память галактического десантника, власть службы безопасности и вечную жизнь!

- Пока, как в прошлый раз, не нарвусь на сверхновую?

- Ну, это как получится, - смутился пальмовый жук, - но тебе в страховом пакете новое тело гарантируется.

- Семьдесят лет ждал.

- Некоторые дольше ждут. Новые тела для нашей специальности - товар дефицитный. Пришлось кое-кому на лапу дать, чтобы для тебя достать. Оцени рифму, брат! Кстати - о годах, все семьдесят лет жалование шло на твой счёт очень аккуратно. Будет чем отметить возвращение десантника в строй и медаль "За героическую смерть в бою".

- А что будет с этим телом?

- Отдаст душу и успокоится. Перепил старичок виски и помер. Бывает.

Семёныч ковырнул вилкой в консервной банке, отодвинул в сторону и глянул на просвет ополовиненную бутылку.

Радостей в этой жизни было немного, а ожидалось ещё меньше. Неплохо бы сменить уставшее тело на что-либо менее поношенное. Но кто в субботу с внуком на рыбалку поедет? Как жена сведёт домашний баланс без его зарплаты? Кто дочке будет старенькую машину чинить? Кому придётся вокруг дома траву косить? И кто завтра утром на всю семью блинчиков напечёт? Да и за какие деньги старое тело хоронить? Опять придётся занимать, а отдавать - ох как нелегко. Почесал седой затылок Семёныч и буркнул:

- Соблазнительно всё это, но не будет вам моего согласия.

- Как же так, - разволновался жук, - я ведь так старался! И начальству обещал! У нас сейчас с кадрами негусто.

- Моё место пока тут. Согласия не дам.

- А если силой? - прошипел пальмовый жук.

- Знаешь что, друг, товарищ, брат и начальник, вали ты отсюда по добру по здорову. Без моего согласия у тебя ничего не получится, а вот если жена сейчас вернётся, так она тебя точно кедом прихлопнет. Не любит она вас, вечных.

- Дурак ты, Семёныч, - обиделся пальмовый жук и исчез.

- Да знаю я это. Говорили не раз, - сокрушился Семёныч. - Завязывать надо с виски. Бог знает что видится. И про чертей слыхал от знающих людей, и про тараканов. А вот пальмовые жуки - это уже мой личный вклад в науку о белой горячке.

Так думать было удобно. Владимир Семёныч закрутил бутылку крышкой и убрал с глаз долой - жена с внуком вернулись. Примчался Сашка к деду на веранду, чмокнул в небритую щёку и затараторил:

- Бабуся Лидуся обещала, что если я сегодня на понедельник уроки сделаю, то завтра мы сможем поехать кататься на каяках.

Убежал сорванец в свою комнату и зашелестел тетрадями. Подошла жена и присела рядом. Как всегда после ссоры, Семёныч отвёл глаза в сторону и приготовился замолчать на неделю-другую. Бабуся Лидуся положила на его руку свою маленькую крепкую ладонь:

- Сегодня ночью мне приснился плохой сон. Не уходи, Вовка, мы тебя любим. Держись, старик. Если хочешь, поедем на выходные куда-нибудь с ночёвкой. Бог с ними, с этими отборочными соревнованиями, успеется ещё, - пододвинула пустую рюмку к Семёнычу. - Налей и мне немного.

Семёныч гулко высморкался в салфетку и полез под стол за бутылкой.