В немецком курортном городе Висбадене я был не новичком. Трое из нас - пятерых командировочных - оказались в этом городе повторно. Ничего не изменилось с прошлого года: те же ресторанчики в пешеходной зоне, уличные музыканты со всех стран Европы и зелёные парки вокруг искусственных озёр с мощными фонтанами посередине и пунктом проката лодок. Вековые деревья создают уют и прохладу для отдыхающих на скамейках, а на чистых асфальтированных дорожках вокруг озёр вечером, после рабочего дня, можно увидеть прохаживающихся или пробегающих горожан любого возраста, поддерживающих своё здоровье, как уровень масла для охлаждения двигателя в машине. Гулять по ночному городу сравнительно безопасно. В первый же вечер мы обедали в ресторане, приглянувшемся нам ещё с прошлого года. Часть столов была выставлена прямо на улице под навесом и чисто условно отгорожена невысоким пластиковым забором от пешеходов. В конце ужина моё внимание привлекли музыканты, которые стали устанавливать свои инструменты на противоположной стороне от нас. Один из моих сослуживцев указал на инструмент, похожий на большую балалайку. Трио в составе ксилофона, аккордеона и бас-балалайки начало своё выступление. Ошибиться было невозможно - исполнялись классические русские мелодии высокопрофессиональным составом. Благодарная публика останавливалась послушать музыкантов, желающие давали деньги. К концу короткого выступления я подошёл отблагодарить их и разговорился. Ребята оказались из Ярославля, приехали по приглашению с целью заработать, но, как обычно бывает, что-то не сработало, и они промышляют редкими частными приглашениями и уличной игрой, а живут во Франкфурте в одной комнате втроём. Профессиональный стаж каждого составляет более 30 лет.

Расползлась Россия по швам, кольчужка стала коротка и больше не предохраняет.

***

В районе самого первого европейского казино в Висбадене ведутся монтажные работы по сооружению подземного гаража и фонтанов, которые будут украшать главный фасад здания. Тыльный фасад казино смотрит на водоём с действующим фонтаном в центре, который отключают в 9 часов вечера. На последние две недели моего пребывания в Германии ко мне присоединилась моя жена. Именно там после ужина мы часто прогуливались, а шум падающей воды и кормление уток и лебедей успокаивали нас и отвлекали от оставленных в Филадельфии нерешённых проблем. В один из вечеров мы познакомились c парой пенсионного возраста, родом из Днепропетровска. Борис и Инна, так звали наших новых знакомых, приехали в Германию в начале нового тысячелетия с красавицей-дочкой (со слов родителей) и без знания немецкого языка. Старший сын с семьёй отказался ехать. Талантливая двадцативосьмилетняя дочь выучила язык и успела окончить университет. Живут пока вместе, хорошо оплачиваемой работы дочь ещё не нашла, но уже работает. Друзьями не обзавелась и нет перспектив найти спутника жизни в русскоговорящей иммигрантской и тем более в местной среде. Сердце родителей неспокойно за судьбы детей.

- А чем богата ваша духовная жизнь? С кем и где вы общаетесь? -поинтересовался я.

Основное общение с земляками происходит в местной синагоге, которая находится под пристальным надзором полиции. Молиться, к сожалению, никто не умеет, некому было учить, да и было страшно, так что приходят наши "еврейцы" в синагогу в основном по субботам, т.к. после утренней молитвы дают за завтраком выпить. Еврейская община города небольшая, есть русскоговорящий раввин.

- Да вы приходите в пятницу вечером, я буду стоять на дверях.

Я пообещал, что в одну из пятниц обязательно посещу местную синагогу и познакомлюсь с бывшими соотечественниками. Мы проводили наших новых знакомых на остановку автобуса. По дороге они нам показали, где находится синагога.

****

Довоенный Висбаден являлся родиной большого количества еврейских организаций, включая организации социальной помощи, женские организации, местную сионистскую организацию, хор синагоги и ассоциацию еврейских ветеранов Первой мировой войны. Еврейская община всегда уделяла большое внимание религиозному обучению детей. В 1933 году местные нацисты организовали бойкот еврейских магазинов.

На тот момент в Висбадене проживало 2713 евреев. Еврейские дети позже были изгнаны из немецких школ, в результате чего местные евреи основали еврейскую городскую школу, где было зарегистрировано 160 студентов. B ноябре 1938 года в "Хрустальную ночь" нацисты разрушили и сожгли Мишелсбергскую синагогу дотла; другие синагоги города и молитвенные залы были тоже частично уничтожены. Согласно отчетам, той ночью было разорено 80 еврейских компаний. Двести тридцать евреев умерли во время и после погрома, половина из них, по-видимому, совершили самоубийство. В 1941 году приблизительно 300 висбаденских евреев были высланы в немецкие оккупированные территории Польши, а 1000 евреев, которые все ещё проживали в Висбадене, в январе 1942-го были отправлены в Терезинское гетто в Чехословакию, где почти все были убиты. Висбаден больше не является родиной еврейской общины.

В 2011 году на территории сожжённой синагоги был построен мемориальный комплекс, где план здания, пешеходные тротуары и проезжая часть улицы выложены тёмным булыжником. Мемориал включает в себя кинозал, показывающий исторические фотографии и биографическую информацию о 1507 висбаденских евреях, погибших во время холокоста. Их имена выгравированы на бронзовой доске, расположенной на одной из стен мемориала.

***

B последние субботу и воскресение моего пребывания в Германии я решил отдохнуть и не совершать дальних переездов. В пятницу вечером накрапывал дождь, после ужина у нас не было никаких конкретных планов, и мы с женой решили посетить местную синагогу. В углублении здания, напоминающем вход в обычный галантерейный магазин, стояли трое - полицейский, женщина среднего возраста и молодой человек лет 25-ти. Мы приблизились к стеклянному витражу, отделяющему первую входную дверь от второй, находящейся на расстоянии пяти метров. К нам обратилась женщина на немецком языке, мы ответили, что хотим попасть на вечернюю службу в синагогу. Она перешла на английский язык и спросила, к кому мы идём или кого мы знаем. Я присмотрелся и в "страже" за второй стеклянной дверью не узнал моего знакомого из Днепропетровска.

Мы объяснили, где и как познакомились с представителями новой еврейской эмиграции.

- А как их фамилия? - допытывалась женщина, у которой под плащевой курткой можно было рассмотреть пулезащитный жилет. Рядом оказался молодой человек, один из трёх, кто стоял при входе. Вопрос был явно на засыпку. Нас спросили, есть ли у нас паспорта. Мы показали водительские права. Женщина, назовём её переодетой полицейской, дала знак "стражу" за второй дверью, и он открыл ей. Она удалилась с нашими документами. Мы уже не рады были этой затее, тем более что, как объяснил нам молодой человек (явно представитель спецслужбы), вечерняя молитва закончена и в синагоге никого нет. Через минут десять вернулась полицейская с нашими водительскими правами и сказала, что к Борису приехали гости и он попросил подежурить другого иммигранта из России, а фамилия Бори - Табачников. Убедившись, что мы не "алькайдовцы", она перешла на более дружелюбный язык и предложила, если мы хотим, осмотреть здание изнутри, а на службу прийти завтра утром.

Мы успокоились, когда нам вернули документы, и проследовали вовнутрь. "Часовой-пенсионер" поздоровался с нами и сообщил, что лично говорил с Борей, и передал от него привет. Наш гид-полицейская провела нас в большой зал с балконом, где, как и положено, женщины молятся наверху, а мужчины внизу. Было ещё не темно, около 8 часов вечера, и свет проникал через мозаику цветных витражей в помещение. Полицейская стала рассказывать историю местной еврейской общины, оперируя при этом цифрами и фактами. К моему удивлению, моя жена задала вопрос:

- А ведь вы не еврейка, не так ли?

- Да, я немка, но мой муж еврей и прихожанин нашей синагоги, и в глубине души я еврейка.

Насколько это было искренне, трудно судить, но и врать ей было незачем.

Мы провели ещё с четверть часа в здании, которое снаружи ничем не выдаёт своё назначение и не имеет официальной вывески, чтобы не привлекать ненужного внимания. И я подумал, охрана - это хорошо, но секретность нахождения настораживает.

***

"За добрые и частые встречи" - этот тост звучал при каждой новой встрече с моими бывшими сотрудниками из Киева, которые выбрали Германию своим новым местом жительства. Я стал суеверным и теперь считаю, что если этот тост произносить чаще, то наши встречи состоятся. Мы живём в интересное время. Последние 30 лет ознаменованы глобальными переменами в жизни целых стран, в том числе и в нашей с вами. Перекроились границы, пали высокие пограничные заборы и колючие заграждения, эмиграция из стран бывшего Союза напомнила цунами, которое наводнило нашими соотечественниками страны Европы, Ближнего Востока и Америки. Пришли на ум слова из песни нашего земляка, киевлянина Гарика Кричевского : "Идёт Одесса по Берлину, как в 45-м русский шёл солдат..." Мы оказались составной частью этой гигантской волны, переболели, как в прямом, так и в переносном смысле, адаптировались на новом месте жительства и, вопреки всем угрозам и предсказаниям бывших наших руководителей, выжили и веселимся при встречах. Мы не могли тогда точно знать или предвидеть, что нас ожидает, но если бы не уехали, то, наверное, никогда бы себе этого не простили.

Господа! Пусть не дрожит у нас рука, поднимая бокал за наше с вами уцелевшее здоровье, за наши добрые и частые встречи!