Не стану вас мучить загадками. Сразу скажу: одно время среди моих родственников был настоящий миллиардер. Да, не миллионер, а именно миллиардер. Вот как это было на самом деле, за исключением изменения имён действующих лиц.

      Когда я очередной раз женился в 1978 году, моя новая законная по имени Эльвира сказала, что у её дедушки есть дядя, живущий в Америке, настоящий миллиардер, и поэтому надо ехать. Я не был столь целеустремлённым потому, что уже тогда был поэтом, хотя и начинающим, и полагал, что поэт - это, пусть и не больше, чем поэт (по утверждению Евтушенко), но больше, чем миллиардер. Но я также полагал, что в семье должно быть взаимоуважение, и начал созревать.

      В это время дедушкин дядя-миллиардер пожаловал собственной персоной в Киев, где мы тогда обитали, и собрал всех своих родственников в ресторане "Лейпциг". Набралось человек 30 от праотцов до правнуков. Дедушкин дядя оказался, естественно, с фамилией Каплан, но неожиданно маленьким, плюгавеньким и совершенно лысым 92-летним индивидуумом, переходившим с переводчиком от одного гостя к другому и выяснявшим их имя, фамилию, занимаемую должность и степень родства. Потом он произнёс речь, а переводчик до нас донёс, что Америка - прекрасная страна, в которой есть только три недостатка: безработица, инфляция и преступность, и что переезжать туда следует только самым храбрым и обеспеченным. Стол, естественно, ломился от разнообразнейших блюд. Я никогда не видел, чтобы гостей обслуживало такое количество сияющих молодых официанток, - невысокий дедушкин дядя, обходивший стол, лишь моментами мог проглядывать между их телами. Ему даже приходилось раздвигать их руками, чтобы сфотографировать очередного гостя или гостью. М-р Каплан из всех присутствующих больше всех благоволил к моей Эльвире, так как она ответила на все его вопросы по-английски, что неудивительно, так как она окончила иняз и работала переводчицей в гостинице "Интурист".
Но что меня (и не только, а всех без исключения) поразило - так это не ведёрки с красной и чёрной икрой и не столпотворение официанток вокруг моего нового родственника, а то, что м-р Каплан немедленно после каждого щелчка своего фотоаппарата показывал каждому заснятому готовое изображение. Это явление по имени "Поляроид" было включено в число новейших чудес света. Вдоль кресел собравшихся прокатывался гул восторга и изумления. И это, естественно, усилило мою решимость сменить родину, что и было сделано нами уже в следующем, 1979 году.

      Итак, мы с Эльвирой поселились в городе Чикаго, где меня больше всего поразило не отсутствие Аль Капоне (я уже был к этому готов), а то, что, когда я на следующий день вышел погулять и слегка заблудился, каждый из встреченных американцев с подвешенной к поясу связкой ключей (старик же говорил, что преступность - только третья американская проблема) на мой вопрос, как мне вернуться на мою новую родную улицу, с гордостью отвечал: I don't know или I have no idea. На моей покинутой родине любой, даже подзабывший географию своего местожительства, непременно бы что-нибудь по-сусанински соврал.

      Но я отвлёкся. Как только у нас с Эльвирой появились деньги на билеты автобусом в Майами, где проживал её "дядя" (о чём мы хорошо помнили после его сообщения в киевском ресторане), мы устремились в этот тёплый, благословенный город из города ветров, то бишь Чикаго. Эльвира сходу позвонила в справочное бюро, чтобы узнать, где проживает м-р Каплан. Ей ответили, что они должны связаться с м-ром Капланом и узнать, согласен ли он, чтобы Эльвира получила его адрес. Вскоре согласие было получено и вместе с ним - приглашение нам на завтра отобедать с м-ром Капланом.
Ну что ж, на завтра, так на завтра. Такой большой и занятой человек, как м-р Каплан, не может быть настолько свободен, чтобы принять бедную родственницу в любую минуту. Хорошо, что ещё на завтра, потому что до послезавтра нам бы нечем было бы оплатить гостиницу. Но уж завтра, ах, завтра, завтра!.. Интересно, что произойдёт! Я сразу смогу уволиться и больше никогда в жизни не работать. Пусть достраивают правительственный центр в Чикаго без меня. А Эльвира - пусть уж оканчивает Чикагский университет. В интеллектуальном обществе будем говорить, что окончила Гарвард. Пусть идут проверять. Хотя и Чикагский университет - в десятке лучших, пусть хоть и седьмой. Будем говорить по ситуации.

      А вот и вместилище дяди дедушки Эльвиры. Самое высокое здание в Майами, 45 этажей, построено на деньги м-ра Каплана. Выпуклые золотые буквы Caplan Tower высотой с этаж - этому свидетельство. Неужели этот старичок занимает все-все этажи? Даже такой лох, как я, понимает, что это невозможно. Видимо, сдаёт. На нашей бывшей родине его бы расстреляли даже за сотую часть одного этажа.  В мраморном холле нас остановил человек в ливрее с золотыми позументами и аксельбантами. Эльвира сообщила ему, кто мы есть и что м-р Каплан назначил нам аппойнтмент на 2 часа. Нам велено было подождать в холле.
Через какое-то время появилась миловидная американка и сказала, что м-р Каплан ожидает нас на 13-м этаже. Мне такой номер этажа не понравился, но Эльвира сказала мне по-русски, чтобы я помалкивал.

      На 13-м этаже американка усадила нас в холле за журнальный столик и велела ещё подождать. Вскоре откуда-то две молодые женщины в белых халатах вывели под руки уже совсем согнувшегося мистера Каплана, который приветствовал нас возгласом "Хай, хау ар ю?", и мы оба синхронно ответили, теми же словами, как положено, без вопросительной интонации. Потом мы медленно-медленно последовали в большое помещение, где стоял шикарный обеденный стол, за который нас усадили напротив мистера Каплана. Пока дядя дедушки жены задавал Эльвире вопросы о других общих родственниках, а она бойко отвечала, я рассматривал огромные фотографии в багетных рамах, на которых был изображён сильно помолодевший м-р Каплан рядом то с Рузвельтом, то с Черчиллем, то со Сталиным, то с Никитой Хрущёвым. Заметив мой любопытствующий взгляд, он произнёс речь о том, что по примеру Форда изобрёл конвейер для изготовления картонных коробок для поставок по ленд-лизу не только в Россию, но и в Англию, и ещё много куда. В течение нескольких часов каждый его конвейер выпускал тысячи и тысячи коробок для ленд-лиза и для внутренних нужд. К концу войны он неплохо заработал, но его конвейеры (их стало немереное количество) продолжали делать деньги. И он заплатил за строительство этого небоскрёба и небоскрёбов в других городах...

      Принесли обед. Мистеру Каплану поставили тарелку, в которой не было ничего, кроме травы, как нам тогда показалось, а нам - говяжьи рёбрышки с картошкой, нарезанной брусочками и поджаренной по-французски, и кока-колу. Эльвира хотела спросить, сколько мы должны, но мистер Каплан понял её намерение с полувзгляда и остановил её вопрос поднятием ладони: не волнуйтесь, мол, за всё заплачено. После обеда мы направились в кабинет, где мистер Каплан сообщил, что пишет книгу о своей жизни, которая будет называться "Как стать сначала миллионером, а потом - миллиардером", и показал разбросанные по огромному столу черновики, среди которых мы увидели и пожелтевшие фотографии всех, кто висел на стене столовой в его компании. Он сказал, что очень хочет поскорее издать эту книгу, но ищет издательство, которое бы дало доступную цену. Теперь, на закате дней, сказал он, после того как он потратил всё своё состояние на небоскрёбы, он остался с пустыми карманами. И в доказательство сказанного вывернул оба кармана своего халата, откуда, кроме платка и зубочистки, ничего не выпало.

- А как же дети, - спросила Эльвира, - детям-то что-то оставляете?