Эта история произошла году в 1978, когда я, будучи студенткой ЛИСИ, комсоргом группы, была арестована за спекуляцию в туалете на Думской Площади.

Ах, как хотелось быть модной и красивой! Ах, как не хватало одежды, косметики и аксессуаров!

Ну, с одеждой я как-то разобралась: просто научилась шить и всегда была одета лучше своих подружек-однокурсниц. Как говорила мама, "Голь на выдумки хитра".

Мой дедушка, который был военным врачом и умер еще до моего рождения, в 30-е годы участвовал в войне на границе с Китаем и выслал оттуда пару чемоданов трофейной одежды. Они хранились на антресолях, щедро пересыпанные нафталином. Когда нужно было обновить свой гардероб, мама доставала оттуда какую-нибудь вещь, меня сажали на "черную работу" распарывать по швам, потом все детали стирались, гладились и перелицовывались. Ткань была высочайшего качества. Мама кроила, я сметывала вручную детали. Потом шла примерка с подгонкой по фигуре, и... voila! Новое платье/юбка/костюмчик были готовы, да такие, каких ни у кого в то время и быть не могло!

Но вернемся к косметике и аксессуарам. Девчонки в институте рассказали, что в общественном туалете на Думской, прямо напротив Гостиного Двора, у спекулянток можно купить французскую косметику, модную бижутерию, джинсы и всякий другой дефицит. Я начала туда захаживать и присматриваться. Я получала повышенную стипендию в 45 рублей! Сделав парочку "удачных" приобретений (югославская кожаная сумка, французская пудра), я немножко осмелела.

Как-то раз, увидев у одной из спекулянток страшно модные клипсы, я поняла, что денег на вожделенную красоту мне не хватает. Они стоили аж целых 8 рублей! Что делать?

И я решилась на свой первый "гешефт" - продать только что приобретённую французскую пудру!

Как только я вытащила ее из сумочки, ко мне резво подбежала какая-то тетка и заинтересованно стала спрашивать цену. Не успела я раскрыть рот, как она сунула мне в лицо милицейское удостоверение и строго велела следовать за ней. 

Только тогда я заметила, что количество посетительниц в туалете резко уменьшилось, все куда-то делись, как будто были предупреждены насчет облавы.

Потом, через несколько месяцев, я узнала, что все постоянные спекулянтки по совместительству были осведомителями милиции и подставляли таких неопытных дурочек, как я, для "выполнения плана", тем самым получая у властей индульгенцию на свою деятельность. Но это было потом... А пока меня арестовали и вели в участок... Я что-то скулила и подвывала по пути, но строгий милиционер не обращал на меня ни малейшего внимания.

В участке меня посадили в КПЗ (камера предварительного заключения). В ужасе я увидела (и унюхала) парашу в дальнем углу. В памяти тут же всплыли страшные рассказы и фильмы. Душа ушла в пятки, я не представляла, что со мной будет. Смутно помню каких-то угрюмых, помятых и вонючих людей, которые сидели на нарах возле меня. Все было как в тумане и в кошмарном сне! Я, отличница, комсомолка и комсорг группы, участница студенческих "капустников" и солистка институтского вокального ансамбля, вдруг оказалась за решеткой?! Этого просто не могло быть! Но это было реальностью. 

Прошло пару часов, и наконец-то мое имя выкрикнули через маленькое решетчатое окно. Лязгнул замок, дверь приоткрылась, и суровый хмурый милиционер повел меня в кабинет начальника. 

Это был добродушный подполковник лет сорока с довольно приятной внешностью. 

Он поинтересовался, как я "дошла до жизни такой" и как вообще комсомолка, студентка могла стать спекулянткой? Он изложил мне перспективу: рапорт о моем аресте будет направлен в институт с последующим исключением из комсомола и автоматическим исключением из института, так как спекулянтам не место среди советских инженеров!

И тут вдруг от страха у меня "открылись шлюзы" красноречия, и моя речь полилась ручьем. Я рассказала ему, что мои родители ужасно уважаемые люди, оба кандидаты наук и ученые, что они не переживут такого позора. Что я искуплю, докажу, пожалуйста, дайте мне шанс, этого никогда не повторится, и т.д., и т.п.

Не знаю, что произвело на этого человека впечатление, но после моей пылкой речи он хмыкнул, скомкал рапорт о моем аресте и отправил меня домой!

Я спокойно закончила институт, получила диплом инженера, но через несколько лет занялась частным швейным бизнесом и занималась им почти 40 лет. 

Сдержала ли я свое обещание? Спекулировала ли я? Трудно сказать. Ведь во всем мире спекуляция называется бизнесом. А в этом я преуспела...  

Спокони, Мария
№223 Mar 2023